Как 16-летняя девушка стала самой известной трактористкой СССР. Почему ее соотечественники подозревали, что она родила от самого Сталина

Могла ли советская трактористка открыть бо̅рдель на дому, как удалось ей увернуться от пули, выпущенной в голову собственным мужем, и почему колхозницей-стахановкой Пашей Ангелиной гордятся даже греки.

Всесоюзная слава советской колхозницы

Глядя на парадные фотографии Паши Ангелиной можно усомниться в том, что это женщина: широкие плечи, короткая стрижка, отсутствие косметики и твердый взгляд. Но по воспоминаниям родных, мужественность Паша “надевала” только на работе, когда не жалея сил пахала с рассвета до глубокой ночи в поле. К тому же, рабочий комбинезон и кепка были элементами типичного для того времени образа колхозницы-механизатора.

Дома же это была чуткая мать, скромная и целомудренная женщина. Дочь Светлана вспоминает, что мама никогда не ходила дома в ночной рубашке, пижаме или халате: всегда была опрятна и носила платья из хорошей ткани.

На тот момент ей было всего 16 лет. С присущим ей упорством Паша не только мастерски овладела теорией и практикой работы на машине, но и давала фору механикам и трактористам-мужчинам. Именно она создала первую женскую бригаду трактористок и стала бригадиром МТС (машинно-тракторной станции) в своем колхозе.

Даже в страшную засуху и военное время в эвакуации бригада Паши умудрялась перевыполнять план: по сбору зерна, успехи в развитии сельского хозяйства и коренные усовершенствования работы на тракторах Прасковья Никитична была удостоена множества наград, медалей, орденов и звания Героя социалистического труда. Бросив на весь Союз знаменитый клич: “Сто тысяч подруг — на трактор!”, Прасковья Никитична сумела вдохновить 200 000 женщин по всей стране стать механизаторами и присоединиться к стахановскому движению.

Фигура Прасковьи Ангелиной стала символом технически образованной женщины — работницы нового века. Ее образ был растиражирован в СССР как эталон самоотверженного служения Родине. Это была пора торжества феминизма, но впоследствии это дорого обошлось Паше Ангелиной и ее детям. Прасковья Никитична стала пожинать плоды всесоюзной славы. В 1937 году ее избрали депутатом Верховного Совета, а значит вместо работ в поле ей надлежало являться в Москву на заседания Совета, а в течение года — не только руководить бригадой, но и решать проблемы односельчан.

Даже ночью приходили к ней просители: свой собственный депутат в селе — это очень удобно. Никому не отказывала Прасковья Никитична, за каждого хлопотала: кому-то справляли новый дом, кому-то подыскивали работу, кто-то отправлялся в санаторий или получал материальную помощь.

Грязные сплетни и личная жизнь стахановки

Паша Ангелина не слыла красавицей, но сильный характер и задорный нрав пришелся по вкусу Сергею Федоровичу Чернышеву, партийному функционеру Старобешевского района.

Чернышев сделал предложение Прасковье Никитичне несмотря на то, что у нее на руках остался маленький племянник, сын погибшего брата.

В браке с Чернышевым Прасковья родила еще троих детей: Светлану, Валерия и Сталину.

Не все радовались счастью и славе односельчанки. Злые языки приписывали Прасковье Никитичне немыслимые грехи, самой безобидной клеветой было обвинение в алкоголизме.

Частые поездки в Москву, которые, к слову сказать, она совершала вместе с детьми, списывали ей на любовные похождения с Вождем народов. Дескать, Сталин лично вызывает Пашу к себе для непотребств, да и дети больше похожи на него, а не на законного супруга.

Столь опасную клевету никто не решался произнести громко, но мужу прославленной трактористки, который был вынужден жить в тени ее славы, запали в душу ядовитые сплетни.

В приступе ревности, крепко выпивший супруг обвинил жену в своей несостоявшейся партийной карьере, набросился на Пашу и попытался застрелить. На счастье, рука его дрогнула из-за выбежавшей на шум дочки. Пуля пролетела над головой женщины, чудом не задев ее.

Заявления в милицию не последовало: нападение супругу Паша простила. Также, как до этого простила и то, что после войны к ним в дом явилась его военно-полевая жена с младенцем на руках. Но неуравновешенный папа, в подпитии хватающийся за пистолет, был опасен для детей, поэтому Прасковья Никитична без сожаления порвала с ним и выставила вон из дома.

Все это только подбросило дров в топку кривотолков среди односельчан.

Однажды ночью в дом к Ангелиным постучались. Изумленная Прасковья Никитична увидела на пороге бригаду врачей. Они объяснили, что приехали забирать кровь из вены на анализ у всей семьи, даже у плачущей от страха пятилетней Сталины. Зачем?

Кто-то написал анонимку, что Ангелина открыла у себя бо̅рдель на дому — рассадник с̲ифилис̲а и прочих ве̅нерических болезней. Власти села решили подстраховаться, чтобы “чего не вышло”, а на возмущение Прасковьи Никитичны отвечали: “Потерпи, тебе же лучше будет.” И только когда дело дошло до Хрущева, нападки на семью Ангелиных прекратились.

Не жалея себя

Прасковья Никитична Ангелина, этот “мужик в юбке”, как многие ее называли, не была двужильной. Работала женщина на износ, подняла племянника и четверых детей, служила депутатом, пережила войну и зависть вездесущих сплетников.

На этом фоне мелкие неприятности и проблемы со здоровьем были для Паши незначительными неудобствами: женщина привыкла терпеть и преодолевать. Даже болезнь Боткина дважды перенесла на ногах.

Когда начались отеки, кожа пожелтела, а живот увеличился так, что чуть не свисал до колен, Паша отшучивалась: ребенка жду! Но врачи заподозрили неладное и отправили Пашу Ангелину на обследование в московскую больницу, из которой героиня труда так и не вышла.

Оказалось, что из-за многолетнего вынужденного вдыхания паров топлива и машинного масла у Прасковьи Никитичны развилась тяжелая болезнь — цирроз печени. В больницу она попала слишком поздно, дни ее были сочтены.

Паше Ангелиной было 46 лет, когда она покинула этот мир. Но пример ее трудовой доблести вдохновил тысячи людей на самоотверженную работу ради великой цели. “Будет хлеб — будет жизнь”, — говорила Прасковья Никитична Ангелина.